Хогсмид (англ. Hogsmeade) — маленькая деревушка, расположенная недалеко от Хогвартса, единственная деревушка в Англии, где совершенно нет маглов. Основана в средние века Энгистом из Вудкрофта.
В Хогсмиде находится кондитерская «Сладкое королевство» (Honeydukes), несколько магазинов смешных сувениров, магазин письменных принадлежностей Писарро, совиная почта и несколько пивных баров, наиболее популярный из которых — «Три метлы». С двумя жителями Хогсмида, владелицей «Трёх Мётел» мадам Розмертой и хозяином бара «Кабанья голова» Аберфортом Дамблдором, мы знакомимся ближе.
Ещё одна достопримечательность Хогсмида — стоящая на отлёте Визжащая хижина, но к ней жители деревни предпочитают не приближаться.
Любой ученик Хогвартса, начиная с третьего курса, получает право посещать Хогсмид 3-4 раза в год, если родители или опекун предоставят школьной администрации письменное разрешение. За плохое поведение ученика этого права может лишить декан факультета.
Хогсмид — название не только деревни, но и ближайшей к Хогвартсу железнодорожной станции. Чтобы добраться до станции Хогсмид, надо сесть на поезд «Хогвартс-экспресс», который отправляется со станции «Кингс Кросс» в Лондоне, с платформы 9¾. На платформу 9¾ можно попасть, пройдя через кирпичную стену, разделяющую платформы 9 и 10.
Заведения Хогсмида Магазины:
«Дэрвиш и Бэнгз» — магазин волшебных принадлежностей
Заклинания летели одно за другим и Долохов уже не озвучивал их, чтобы не тратить время на произношение. Он просто отражал и посылал новые заклинания, думая, что это самый ожесточенный бой за последнее время. Белла была очень сильна и противостоять ей было очень интересно. Не то же самое, что сражаться с каким-нибудь мракоборцем-первокурсником. Даже Грюма было проще обезвредить. Правда там он действовал не совсем честно, но всё же.
Услышав реплику Беллатрисы, Антонин решил поддеть её, раз уж у него есть такая возможность.
- Никто? А как же твой любимый Тёмный Лорд? - издевательским тоном проговорил "Грюм". Долохову показалось, что это будет как нельзя кстати. Никто не подумает, что Пожиратель может с таким пренебрежением отзываться о Тёмном Лорде. Конечно, Антонин про себя уже попросил у Повелителя прощения, но некоторые с таким трепетом произносят это имя, что кажется, как будто они развалятся из-за того, что пропустят какую-то букву.
Долохов приготовился выслушать какой-нибудь не менее едкий ответ или увидеть как Беллатриса окончательно сходит с ума, что казалось происходило прямо сейчас, судя по её виду. Однако, к дальнейшему развитию событий он не был готов. Крыша под ним разверзлась, заставляя ноги разъезжаться в разные стороны. Он чувствовал, что теряет опору и, перед тем как провалиться в зияющую дыру, успел заметить, что Белла тоже теряет равновесие. Видимо заклинание было слишком мощным, чтобы остановиться только на нём. Вскинув руки вверх, он отправился в полёт и неизвестно было куда он по окончании его приземлится.
Лететь было недалеко, метра два с учётом того, что крыша ещё и прогнулась до того как они упали. Приземление было жёстким. Под ними располагался какой-то полузаброшенный архив. На полу стояли бесконечные кипы бумаг и стопки книг, на которые и приземлился "Грюм". В первые несколько секунд он закашлялся и помахал руками перед собой, чтобы разогнать облако пыли, извёстки и штукатурки, которое поднялось в воздухе, из-за разрушения крыши. Решив, что Белла не будет медлить, Антонин попытался встать, но, неудачно опершись протезом на книгу, почувствовал как снова падает. Вовремя выравнявшись, он чуть слышно чертыхнулся:
- Чёртов протез, - после этого, взяв себя в руки он направил палочку на Беллатрису и решил идти ва-банк. Если уж Белла решила сбросить его с крыши, то он в долгу не останется. - Апрендите пайтонис!
Из палочки Антонина вырвались крепкие верёвки и направились в сторону пожирательницы. Это было его заклинание, которое крепко связывало человека, и верёвки начинали сжиматься, как кольца питона.
С ужасом осознав, что проваливается вместе с Грюмом, Белла попыталась отскочить на ещё целую часть крыши, но было слишком поздно.
Под ними оказалось помещение, напоминающее склад или архив, доверху забитое кипами старых бумаг. Белла упала на стеклянный столик, тем самым разбив его вдребезги. Десятки осколков тут же впились в кожу, словно тонкие лезвия, заставляя женщину простонать от острой боли. Но она понимала, что времени на это совершенно не было. Поднявшаяся пыль дала ей те самые драгоценные секунды, чтобы справиться с дезориентацией, оглушением и болью и нащупать свою палочку, валявшуюся рядом.
Негромкий шум привлёк её внимание. Замерев, Белла прислушалась. Грюм, упавший в нескольких метрах от неё, тоже пытался подняться на ноги.
ЦитатаАнтонинДолохов ()
Чёртов протез
Голос мужчины был пропитан раздражением, что заставило Лестрейндж насторожиться. После такой встряски тяжело было соображать, голова раскалывалась, но Пожирательница задумалась. Она не могла понять, что могло заставить Грюма произнести это. "Этому протезу не один год, и он в полной мере заменил мракоборцу ногу… Почему же он ведёт себя так, словно только-только получил его?!" – лихорадочно соображая, Беллатриса пыталась сопоставить факты. Ответ словно вертелся у неё на языке, но был неуловим. Наконец, одно старое воспоминание всплыло в её памяти. Давнее дело с одним коллегой… Вечер в одной маленькой деревушке… Сумка, которую нельзя было открыть... Встреча, которую стало невозможно забыть...
И она поняла.
От внезапного осознания у Пожирательницы чуть глаза на лоб не полезли. Она могла ошибаться… "Нет! Всё сходится! Это не может быть совпадением…"
Вскочив, Лестрейндж обернулась к мужчине, и как раз вовремя. Пущенное заклинание было столь редким, что удивило и убедило женщину ещё больше. Времени на то, чтобы вспомнить контрзаклинание, не было. Еле увернувшись, Белла резко вскинула палочку.
– Эварте статум! – луч света пришёлся ровно в цель. "Грюма" отшвырнуло к противоположной стене, и он упал, сильно ударившись. Ухмылка заиграла на губах Пожирательницы.
Медленно подойдя к мужчине, Белла слегка наклонилась и победоносно улыбнулась.
– Теряешь хватку, Долохов.
Сообщение отредактировал Bellatrix_Lestrange - Воскресенье, 21.10.2018, 23:33
Беллатриса увернулась от его заклинания и тут же выпустила своё, которое сбило с ног Долохова и откинуло в стену. От удара у Антонина на несколько секунд потемнело в глазах и он обессиленно сполз на пол, понимая, что проиграл эту битву. Удар был сильным и Долохов понял, что с трудом может пошевелиться. Он видел, как Белла медленно приближалась к нему и считал её шаги, как шаги смерти. Маловероятно было, что она упустит такой шанс и оставит Грюма в живых. Ведь ей было за что ему отомстить. Он посмотрел ей в глаза, как в последний раз и услышал то, чего совсем не ожидал. От удивления нормальный глаз увеличился чуть ли не до размера волшебного. Он резко вздохнул и пыль, поднявшаяся от удара залетела в горло. Закашлявшись, Долохов проговорил:
- К-как ты узнала? - в его глазах была тонна непонимания, но одновременно с этим было и облегчение. Ведь сегодня он не умрёт.
Выдохнув, Антонин сел, прислонившись спиной к стене и согнул здоровую ногу, положив на неё руку.
- Хотя "как" уже не важно. Всё равно я провалил часть задания, - удручённо проговорил Долохов. - Никто не должен был знать что Грюм - это я.
Во взгляде Долохова можно было отчётливо различить шок, удивление и непонимание. Это сильно нравилось Белле. Остатки сомнений вмиг улетучились, стоило только ему ответить. Её безумное предположение оказалось верным.
– Как? О, ты знаешь, это всё твоё обаяние. Даже Грюма мне не хотелось убить так сильно, как тебя – саркастично ответила Пожирательница, смотря в его здоровый глаз.
Сделав ещё пару шагов, женщина присела рядом с Пожирателем, расслабленно вытянув ноги и откинувшись на холодную бетонную стену. Хотя бы на некоторое время, на эти несколько минут можно было вздохнуть спокойно. Сейчас, когда битва для неё приостановилась, раны дали о себе знать. Многочисленные порезы, синяки и ушибы заболели с новой силой, заставляя слегка морщиться. "Но будь я проклята, если Долохов заметит и поймёт, что он всё же хорошенько меня приложил" – с раздражением подумала Лестрейндж, поворачиваясь к мракоборцу.
– Не могу сказать, что не рада твоему провалу, Тони – холодно начала Белла, – более того, я ОЧЕНЬ рада этому, – ещё холоднее продолжила, – но хорошо, что я поняла, кто передо мной. Иначе я бы убила тебя, не сомневайся. И это было бы весьма печальное известие для нашего Повелителя – вновь послышались нотки сарказма, но голос едва заметно потеплел. – Хотя… Я всё ещё рассматриваю этот вариант – задумалась Лестрейндж. Она действительно задумалась. И пожалела. Это была идеальная возможность избавиться от Долохова раз и навсегда. Покончить с главным соперником и убрать его с дороги. Но что-то заставило её выдать себя, опустить палочку. Может, она просто не успела сообразить, что нужно убить? Другие причины Белла даже не пускала в свой разум. Она не знала сожаления. И сострадания. Она лишь не успела принять верное решение.
Сообщение отредактировал Bellatrix_Lestrange - Понедельник, 22.10.2018, 01:03
Долохов усмехнулся. Он и не сомневался, что Белла не пощадила бы его, будь это их бой. Но он также понимал, что теперь его убийство будет невыгодно Беллатрисе. Тёмный Лорд этого не одобрит. Посмотрев на женщину, Антонин оценил, что она сидит спокойно, в то время как сам Долохов время от времени разминал шею и выгибал спину, которая ужасно ныла после боя. Он делал это для своего удобства, а не потому что ему безумно больно. Однако, Белла не делала даже этого. Она выглядела так, как будто только что пришла с прогулки. Конечно, Долохов понимал, что бой и для неё не прошёл бесследно, но она ничем этого не показала. За это она ему и нравилась. Всегда сильная, ни капли слабости. "Малфой, наверное, уже застонался бы", - подумал Антонин.
Вспомнив, что сейчас он выглядит как Грюм, Антонин отвернулся от Беллатрисы и снова опустил голову на грудь. Ему бы очень хотелось скинуть сейчас эту личину, но он не мог приказывать телу преображаться. Он слишком недавно выпил зелье, чтобы оно скоро перестало действовать.
- Не обманывай себя, Белла, - наконец, промолвил он. - Если бы хотела, то убила бы сразу. Ведь ты могла меня и не узнать. А сейчас уже поздно и ты не сделаешь этого. Хотя бы из-за того, что Тёмный Лорд будет не рад такой новости.
После этого, Долохов запрокинул голову и расправил руки, чтобы выгнуть затёкшую спину. Он приземлился на обломки и поэтому сейчас позвоночник нестерпимо ныл. Конечно, ни одного звука он не издал, но немного поёрзал занимая более комфортное положение.
Вдруг он осознал как они смотрятся со стороны. Сидят рядом, после ожесточенной битвы и просто разговаривают, как будто встретились где-нибудь в баре за рюмкой кофе, Аластор Грюм и Беллатриса Лестрейндж. От этой мысли он немедленно усмехнулся, что довольно странно смотрелось на суровом лице Грозного глаза.
В ответ Белла лишь недовольно поджала губы. Долохов был прав. Она могла остаться единственной достойной Пожирательницей своего Повелителя, стоило лишь произнести одно единственное заклинание. "Надо было убить тебя сразу же, гадёныш" – сощурившись, Пожирательница отвела взгляд.
Пыль, поднятая обломками крыши, медленно витала в воздухе. Клочки бумаги, гонимые слабым ветерком, с еле слышным шуршанием скользили по деревянному полу. Зимнее солнце, столь далёкое, освещало комнату своим холодным светом. Картину вполне можно было назвать умиротворяющей, но Лестрейндж не знала таких слов.
Разговор потух, и Белла на секунду прикрыла глаза. Глубокий вдох наполнил её лёгкие морозом, который, словно маленькие иголочки, заколол изнутри. Это была приятная боль. Но наслаждаться моментом ей было не суждено.
Внезапно с улицы донеслись крики. Битва ещё не закончилась. "Треклятые мракборцы, чтоб их" – в то же мгновение Пожирательница вскочила на ноги, но весьма неудачно. Левой ногой наступив на кипу бумаг, она подскользнулась. Падение казалось неизбежным.
Сообщение отредактировал Bellatrix_Lestrange - Среда, 07.11.2018, 23:36
Услышав крики с улицы, Долохов тоже подорвался вслед за Беллой, но его равновесие оказалось лучше, чем её. Увидев, как опасно накренилась Беллатриса, Антонин не мешкая подхватил её за талию и оказался сзади неё. Её копна чёрных волос оказалась прямо перед ним, а тонкая, осиная талия под крепкими, но страшными руками Грюма. Он очень сильно пожалел, что сейчас выглядит не так как обычно. Он бы мог просто отпустить Беллу, но понимал, что эта встреча удивительное совпадение и такое может больше не повториться ещё долго, если вообще повторится. Он не был уверен до конца в своих актёрских способностях и ждал момента, когда ег раскроют каждую секунду. И тогда он будет сам по себе, и скорее всего его подвергнут Поцелую. Поэтому, Долохов, помолчав немного и продолжая сжимать Беллатрису в объятиях, тихо проговорил:
- Закрой глаза.
Он не мог изменить свою внешность, но он мог не надолго вернуть свой голос. И этого на данный момент ему вполне достаточно. Он не знал послушалась его Белла или нет, потому что продолжал стоять у неё за спиной, но это было не важно. До тех пор пока она не видит его - он и есть Долохов, а не тень Грюма.
- Я скучал, - тихо проговорил он, выдыхая горячий воздух в плечо Лестрейндж. - С той самой ночи, - его руки начали перемещаться по телу Беллатрисы. -Я жаждал увидеть тебя снова, - его горячее дыхание опалило шею Беллатрисы. = Снова ощутить тебя в своих руках, - он прижал женщину ближе к себе, почти касаясь губами её уха, но не делая этого. - Когда я выберусь из этого туловища, я навещу тебя. Не сомневайся. - Последние слова Долохов не сказал, а больше выдохнул, в шею Беллатрисы.
Он коротко поцеловал её в плечо, покрытое платьем, чтобы ощущение губ Грюма всё не испортило, а после он отпустил её и сделал несколько шагов в сторону, оставляя ей простор.
- Ну а сейчас, твоя любимая часть, - усмехнулся он. - Тебе предстоит меня покалечить, чтобы не было подозрений, что Грюм тебя просто так отпустил.
Он был уверен, что Белла оценит эту часть их общения.
Сообщение отредактировал АнтонинДолохов - Вторник, 13.11.2018, 01:44
Увернувшись от очередного заклинания Блэка, Торфинн рассмеялся, жутко скалясь. Этот идиот ещё пытается бороться? Это же просто смешно! Ему в самую пору хватать за шкирку своего товарища и катиться к чертям отсюда, зализывать раны. Но тот не сдавался, и это вызывало долю уважения. Но совсем чуть-чуть.
- Ну уж нет, я заставлю вас молить о пощаде, - и совсем не беспокоясь о том, что ему кто-то помешает (Люпин без сознания валялся в снегу, потратив остатки сил на Протего), направляет палочку на Блэка, - Круцио!
Но долго помучить мракоборца не удаётся. В этот момент появляются ещё несколько и быстро ориентируются. "Дерьмо!" - тут же мелькает в голове Пожирателя. И на прощание он дарит Блэку одно родовое проклятие, которое постепенно убьёт его, если вовремя не оказать помощь. Светло-фиолетовый луч пронзает грудь мракоборца. Блэк кричит от боли и теряет сознание.
А дальше... Дальше только бой. Роули как только мог, уворачивался от посылаемых в него заклинаний мракоборцев, действуя только лишь на одном адреналине. И растягивая время. Он испытывал лёгкое беспокойство, поглядывая на то здание, где сейчас находились Белла и Грюм. И ему не нравилось, что оттуда не доносилось ни звука. Пусть даже банального треска дерева, хоть чего-то! Что бы говорило о том, что они живы и продолжают бой, а не валяются под обломками без сознания.
"Мерлин, Белла, не вынуждай меня бросать тебя здесь", - отстреливаясь заклинаниями и проклятиями от мракоборцев, которых становилось постепенно все больше, думает Роули, но тут же себя одергивает. - "Чего это я? Я не брошу её! Надо только отбиться от этих уродов, и тогда-то я уберусь отсюда к чёртовой матери вместе с Беллой!"
Мужчине становилось все труднее держаться. Его уже несколько раз ранили, но не серьёзно, просто царапины, всё-таки адреналин от боя, но даже это заставляло его постепенно сдавать обороты.
Сириус внимательно смотрел на своего врага и не собирался уходить с поля боя. Блэк отличался от всех не только своей упертостью, но и бесстрашием. Он мог смотреть смерти в глаза и не дернуть бровью, давая ей вызов. Когда Роули направил на анимага палочку, Сириус тихо рассмеялся, едва приподнимая уголки губ. Он чуствовал как невыносимая боль проходит по костям, венам и, как только она доходит до самого сердца волшебника, мракоборец закричал пронзительным криком, раскинув в стороны руки, крепко сжимая волшебную палочку так, что костяшки пальцев побелели. Он мог слышать крик Люпина, которого успели защитить пришедшие на подмогу другие мракоборцы, а затем наступила тишина. Получив серьезное ранение и темное проклятие, волшебник рухнул на землю в бессознательное состояние. Те, кто любят нас, всегда с нами, ты можешь их найти вот здесь!
ПЕРСОНАЖ ЗАМОРОЖЕН
Сообщение отредактировал SiriusOrionBlack - Понедельник, 12.11.2018, 18:49
Ощущать руки Долохова на своей талии показалось Лестрейндж таким мерзким, что первым порывом было желание немедленно сбросить их. Резко накрыв его ладони своими, Белла вдруг замерла.
Любопытство. Оно заставило её остановиться. Увидеть, что будет дальше. Понять, чего он хочет. Влезть к нему в голову.
"Закрыть глаза?! Может, ещё таранталлегру сплясать?!"
Однако женщину удивила не сама просьба, а скорее интонация, с которой она была произнесена. Услышать такое от Долохова... Если бы не голос, Пожирательница не узнала бы человека, стоящего позади, чьи руки так удивительно мягко прижимали её к нему.
"Сволочь, тебе это с рук не сойдёт... – внутри родился гнев. Он заставил её расслабиться. Заставил шевельнуться... Нечто, столь призрачное; отмершее давным-давно. То, что она сама убила в себе.
Шевельнуться лишь на мгновение, но это мгновение вывело её из себя настолько, что Пожирательница еле сдержалась, чтобы не вцепиться в глотку Долохова зубами и выдрать её вместе с позвоночником . "Но такая возможность ещё будет..."
Медленно развернувшись, Белла прикрыла глаза и устремила томный взгляд на мужчину. Полуприкрытые веки, слегка прогнутая вперёд спина, тяжёлое дыхание и чуть приоткрытые губы... Белла знала, что делает. Даже не смотря на еле контролируемую ярость.
– Знаешь, Долохов... У меня действительно есть одно желание... – Лестрейндж приблизилась к его лицу. Бархатный голос с лёгкой хрипотцой пробирал до мурашек. – Такое... Животное, первобытное... Неудержимое... – Белла сделала ещё один шаг. Пространство между ними сократилось до неприлично малого. Приблизившись к уху Пожирателя, но не касаясь его губами, женщина понизила свой голос до шёпота. – Я желаю лишь... Убить тебя – резко отстранившись, Белла сузила глаза, а лицо исказили презрение и злоба.
– Круцио! – палочка взметнулась в воздух. – Круцио! – Пожирательница собиралась насладиться этим сполна.
– Инкарцеро! – тугие верёвки опутали Антонина, болезненно сдавив. Жестокая, извращённая улыбка заиграла на губах Лестрейндж. – Инсендио! – следующее заклинание подожгло форму Антонина. Огонь опалял кожу, с каждой секундой всё сильнее. – Как же приятно, не так ли? – Ухмыляясь, Белла сделала пару шагов назад. – Мне так точно... Агуаменти! – скоро ей надоело смотреть, но ещё больше чувствовать запах горящей плоти. – Знаешь, Долохов, ты действительно сильный Пожиратель. Я признаю это, прямо здесь и сейчас. И возможно, тебе даже удалось бы победить меня в бою... Но тебе никогда, слышишь?! Никогда не переступить через меня!Я всегда буду у тебя на пути, всегда буду пытаться обойти тебя, чего бы мне это не стоило! – сжав зубы, женщина вскинула палочку. – Эварте статум! – Антонина отшвырнуло к стене. – Круцио! Круцио! – Пока Пожиратель приходил в себя, Лестрейндж обвела взглядом пол, усыпанный осколками и хламом. Найдя среди них самый заострённый, Белла подняла его и вновь повернулась к лже-Грюму. Следующее её заклинание разрезало верёвки. – Я немного устала. Теперь давай сам – женщина протянула ему осколок, ухмыляясь. – Империо. А сейчас встань и втыкай его себе в живот. Десяти раз хватит, пожалуй – одобрительный кивок головой и очередная беспощадная улыбка.
На третьем ударе в живот Белла услышала тревожные звуки, доносившиеся с улицы. "Роули проигрывает... Надо спасать этого идиота" – закатив глаза, Пожирательница вновь обратила свой взор на истекающего кровью Антонина. – Я насчитала лишь четыре. До следующей встречи, Долохов – подмигнув, Белла трансгрессировала на улицу, туда, где несколько мракоборцев вот уже сколько времени испытывали Торфинна на прочность.
– Авада Кедавра! – один из нападавших мгновенно упал замертво. Тут взгляд Лестрейндж зацепился за обездвиженное тело Сириуса. "Неужели...?!" – у неё перехватило дыхание лишь от одной мысли о возможной смерти Блэка. Следующее заклятие должно было убедить её в этом, но двое мракоборцев переключились на неё. Отбиваясь, Белла параллельно подходила к Торфинну. – Пора сматываться – вцепившись в руку Пожирателя, Белла заклинанием подняла дымовую завесу и через секунду они растворились в воздухе.
Когда Белла приблизилась к нему, на секунду, Долохов подумал, что, она снова затеяла какую-то игру. Но он наслаждался этим моментом, ведь чертовски приятно было ощущать её тело рядом и слышать этот великолепный голос с лёгкой хрипотцой. По телу Пожирателя пробежала дрожь лёгкого возбуждения. Не будь они в пылу битвы и будь он самим собой, он накинулся бы на неё не раздумывая. Но это было не так и Белла вскоре напомнила ему об этом.
Отскочив в сторону, Пожирательница применила первое заклинание и тело Долохова пронзила острая, почти невыносимая боль. Но невыносимая она только для тех, кто не привык к боли. Обычно люди кричали и корчились от боли, но Антонин не кричал. Из его уст только вырывался смех, который раздражал Беллатрису только сильнее. Когда верёвки опутали его тело, из груди Долохова невольно вырвался стон удовольствия. Он давно этого не испытывал. Конечно, какие "развлечения" могут быть, когда он заперт 24 часа в сутки в замке среди студентов. Однако, следующее заклинание уже не веселило его. огонь охватил его тело. Он чувствовал как языки пламени щекочут и обжигают его туловище, руки, ноги. Но от этого было мало приятного: всё портил запах. На секунду он подумал, что так и сгорит, не в силах воспользоваться палочкой, но Белла вовремя развеяла заклинание, оставив только остаточную боль от ожогов, которая была уже гораздо привычнее для Антонина.
Он слышал, что Беллатриса что-то говорила, но не мог расслышать что: его телу буквально стонало от боли, заглушая все остальные звуки. В голове била бешеная пульсация, которая сильно била по перепонкам. Но ему не нужно было больше слушать. Следующим заклинанием женщина отправила его в стену, а потом снова и снова подвергла пыткам. От них он уже не смеялся, но и не кричал, он продолжал держаться. Если бы он закричал, сюда ворвались бы прибывшие на помощь мракоборцы и состояние Беллатрисы бы резко ухудшилось. Одно дело издеваться над несопротивляющимся соперником, а другое - сражаться с людьми, которые не пойдут на пощаду. Не с ней.
Наконец, Белла освободила его от пут и дала ему передохнуть. Буквально несколько секунд за которые Долохов пытался отдышаться. Его конечности почти не слушались его, но последнее заклинание было сильнее любой физической боли. Империо. Антонин умел справляться с ним, но нужно было время. И этого времени у него и не было.
Чувствуя, как его рука сама направляется в сторону живота, Долохов пытался приложить все силы, чтобы остановить её. Он не хотел протыкать себя грязным осколком, но понимал, что это неизбежно. Раз... он продолжает сопротивляться. В его голове звучит мысль: "Давай, мы ещё не закончили". И рука снова приближается к животу, но он сопротивляется. Два... В одну и ту же точку осколок попадает без проблем. Кровь струится на пыльный пол, постепенно усиливаясь. Три... Всё ещё безуспешно. Четыре... Белла покинула здание. Теперь Долохов прикладывал больше усилий. Он не должен был довести дело до конца. Если он получит десять ударов, шанс на выживание уменьшится в разы. Пять... Рука замедлила движение, но всё-таки вошла в живот. Шесть... Последнее замирание и рука опустилась повиснув безвольно как плеть.
Обессиленный Долохов упал на колени и пытался отдышаться. Другой рукой он закрыл рану на животе и, преодолевая боль и страх смерти, отправился на выход. Он увидел как исчезли в дыму Белла и Роули и смог спокойно окликнув оставшихся в живых маркоборцев. Его заметили, к нему тут же отправились двое, чтобы поймать падающего Грюма. И тут он расслабился. Он не один, его спасут. И у него был ещё час до того как он станет собой. "Надеюсь, я успею очнуться", - подумал он перед тем, как сознание покинуло его.
